О псевдотопониме «Дьбряньскъ»

Ющенко Н.Е.,
главный архивист отдела публикации и использования документов ГАБО.

На протяжении достаточно длительного времени в литературе по топонимике и краеведению существует проблема исходной формы (и ее этимологии) топонима «Брянск». Происхождение проблемы связано с первыми упоминаниями Брянска в

В Лаврентьевском списке под 1300 г. употреблена форма – . Традиционный формально-лингвистический подход к анализу топонима с его вариативными формами – – обобщил В.П.Нерознак5. Автор возводил топоним к древнерусской ономатооснове «дебрь», восходящей к праславянскому «*dъbrь» и ее древнерусским вариантам «дьбрь», «дъбрь», «деберь», этимологическое значение которой – горный склон, ущелье; долина, поросшая лесом; лес, поток6 (это слово, в целом, сохранило свою этимологию и в современных восточнославянских языках – дебри (рус,), дебрь (укр.), дзебра (блр.)), прямо указав на то, что «Первоначальной формой имени является Дъбряньскъ, Дьбряньскъ, Дебряньскъ...»7. Дальнейший ход фонетической, а затем и орфографической трансформации слова «До(ь,ъ,о,е)бряньскь», по мнению исследователя, привел к утрате начального дь- (дъ-) «в результате анлаутной ассимиляции и невозможности сочетания двух звонких взрывных в начале слова в русском языке»8. Практически повторил аргументацию В.П.Нерознака бывший научный сотрудник Брянского краеведческого музея Г.П.Поляков в статье «Дьбряньск (датировка первого упоминания и происхождение названия»9. В целом, правильность приведенного анализа сомнений не вызывает, однако, в данном случае, на наш взгляд, узколингвистический подход неправомерен. Дело в том, что Брянск, как и многие другие древнерусские города Среднего Подесенья (Стародубъ, Трубческъ, Корачевъ, Въсчижь, Севскъ), возник на краю такого своеобразного ландшафтного феномена, как ополье, т.е. возвышенного безлесого пространства10. Этот тип ландшафта представляет собой лессовое плато с плоско-волнистой поверхностью и развитой сетью оврагов и балок. Растительность ополья – дубравы и «светлые» рощи широколиственных деревьев, сменяемые лугово-степным травяным покровом. Такая ландшафтная характеристика реального месторасположения Брянска не имеет ничего общего с этимологией слова «дебрь». Безусловно, овраги и балки, изрезавшие края ополья, могли довольно густо зарасти кустарником и мелколесьем, однако это явление было характерно для окраин всех ополий Подесенья. Упомянутые же города, в том числе и Брянск, возникали не в долинах или балках, а на собственно опольских безлесых возвышенностях. Таким образом, все древнерусские города Подесенья располагались в сходных, если не сказать идентичных ландшафтных условиях. Однако, типичный ландшафт (или его характеристика) не мог послужить ономатоосновой при образовании топонима, так как известно, что в основе всех топонимов находятся признаки, характеристики или ландшафтные ориентиры, не объединяющие конкретный объект с ему подобными, а отличающие его от них. Кроме того, согласно одному из основных правил образования топонима, сформулированному еще А.М.Селищевым (правда, в отношении отантропонимических топонимов), – «личное имя или прозвище входит в название местного пункта с теми суффиксами, с которыми употреблялось это имя или прозвище в обиходе»11. Подмеченная исследователем особенность топонимообразования справедлива и для любой ономатоосновы. Таким образом, даже с лингвистической точки зрения слово «дь(ъ)брь» не могло служить ономатоосновой для топонима «Дь(ъ)брянск». Ономатооснова должна в таком случае выглядеть как «дь(ъ)брян(ь)».

Однако, если даже и согласиться с традиционным взглядом на то, что «Дь(ъ)брянск» образован от ономатоосновы «дьбрь» («дъбрь»), то ударение должно было падать на первый слог, усиливая позицию редуцированного «ь» («ъ»), что в дальнейшем должно было способствовать превращению его в гласный полного образования (соответственно «о» или «е»), что, собственно, и произошло в слове «дебри».

Еще одной причиной нашего сомнения в том, что изначальной формой топонима было «Добрянск», является название брянских жителей – или, как вариант, – «Брянчане»13. Форма (или что-нибудь подобное) нигде, ни в каком источнике не представлена.

Скорее всего, форма «добрянск» является результатом агглютинации – т.е. слияния предлога «до» со словом «брянск», что, на наш взгляд, вполне объяснимо. Основной причиной стала одна из особенностей древнерусской палеографии, существовавшая до 15 в. – слитное написание слов внутри предложения. Если попытаться реконструировать изначальный вид летописной фразы с первым упоминанием топонима, убрав предлог «к», мы получим , и увидим, что смысл сообщения не изменяется: . Таким образом, напрашивается вывод о том, что, при очередной переписи летописного свода, переписчик неправильно понял название незнакомого ему города и объединил предлог «до» с топонимом14. Для сохранения смысла сообщения переписчику потребовалось добавить близкий по смыслу предлог «к». Такая ошибка при переписывании текстов была довольно распространенной15. Тем более, что проблема членения древнерусских текстов на отдельные слова вызывала и вызывает затруднения не только древнерусских переписчиков, но и современных исследователей. Последующие же вариации – Дъбряньскъ, Дьбряньскъ, Дебряньскъ – обусловлены неустоявшейся орфографией.

Сложнее разобраться с этимологией топонима «Брянск». Очевидно, что топоним образован с помощью посессивного суффикса «-ьскъ».

В таком случае ономатоосновой топонима должно быть слово . Направление поиска может дать анализ древнерусских топонимов, который показывает, что посессивный суффикс «-(ь)ск»16 является наиболее продуктивным. Более того, во всех случаях, когда имеется подробная информация о микротопографии того или иного древнерусского города, топоним которого создан по модели «топооснова + -(ь)скъ», оказывается, что этой топоосновой является гидроним – название речки, ручья или даже отдельного характерного участка русла на которой и находится город (напр. Воротынескъ)17. Что касается топоосновы для ойконима «Брянскъ», то ею вполне могло стать древнее (не сохранившееся) название ручья, до сих пор протекающего по дну оврага «Судок» у подножия Покровской горы18, звучавшее как Брянь, Брянка.

В заключение можно привести пример такого «формальнолингвистического» подхода к анализу древнерусского топонима «Ропескъ»19. Проводя этимологический разбор топоосновы «Роп-», автор приводит ряд взаимоисключающих значений от «возвышение на ровной поверхности», до «небольшой овраг»20. В то время как в основу топонима «Ропескь» легло название небольшой речки «Ирпа», правого притока реки Снов21.


Источники:

1. ПСРЛ. Т. II. С. 338.

2. ПСРЛ. Т. II. С. 342.

3. ПСРЛ. Т. VII. С. 38.

4. ПСРЛ. Т. I. С. 485.

5. Нерознак В.П. Названия древнерусских городов. М. 1983, С. 28 – 29.

6. Срезневский И.И. Материалы для Словаря древнерусского языка. Т. I, СПб, 1893. С. 766 – 767.

7. Нерознак В.П. Ук. соч. С. 29.

8. Нерознак В.П. Ук. соч. С. 29.

9. Поляков Г.П. Дьбряньск (датировка первого упоминания и происхождение названия). // Страницы истории города Брянска. Брянск. 1997. С. 8 –10.

10. Парамузин Ю.П., Карпов Г.В. Словарь по физической географии. М., 1994. С. 309.

11. Селищев А.М. Избранное. М., 1968, С. 47.

12. ПСРЛ. Т. I. С. 531.

13. ПСРЛ. Т. VII. С. 238.

14. Вполне допустимо, что переписчику был известен один из вариантов названия рязанского города Добрый Сот (Добрагост, Добрянск). См. Татищев В.Н. История Российская. Т. 3, М.-Л. 1964. С. 180 и 241.

15. См., например, Нерознак В.П. Ук. соч. С. 52.

16. См., например, Нерознак В.П. Ук. соч. С. 12.

17. Такое утверждение можно считать справедливым для топонимов (точнее ойконимов) возникших до 15 века. Позднее форманта «-скъ» стала применяться к ойконимам образованным от названия храмов, различных событий и пр. (Благовhщенскъ, Борисо-Глебск, Козьмодемьянск и пр.).

18. Названия ручьев и мелких речек могли меняться и менялись по разным причинам довольно часто и окончательно закрепились только во второй половине – конце 19 века в связи с проведением массовой кодификации топонимов через топографические описания местностей и регионов, картографирование и пр. Например ручей Нижний Судок в одноименном овраге еще в 19 века на городски планах именовался как Белый колодезь.

19. Там же. С. 149.

20. Там же.

21. Исходя из этого, можно допустить, что первоначальная форма топонима выглядела как «Иропескъ».